На исходе 2012 года, 20 декабря скончался Народный артист СССР, заведующий кафедрой специального фортепиано Московской консерватории, профессор Виктор Карпович Мержанов. Ушла историческая личность: не просто великолепный мастер-пианист, высокоавторитетный профессор и музыкально-общественный деятель. В. К. Мержанову выпал особый жребий: ни больше ни меньше, связать века – через многие годы пронести непреходящие ценности, воспринятые от великих учителей, и передать их далеким поколениям.

В. К. Мержанов родился 15 августа 1919 г. в Тамбове. Там же получил первоначальное образование, окончил музыкальное училище. В день семнадцатилетия, 15 авугста 1936 г. Виктор Мержанов выдерживает экзамен в Московскую консерваторию. С этого дня его жизнь связана с Консерваторией – до конца (классный вечер профессора Мержанова прошел в Малом зале 11 декабря 2012 г.). Семьдесят семь лет, или, за вычетом войны, семьдесят три года…

Мержанов обучался по двум специальностям: фортепиано у  С. Е. Фейнберга и орган у А. Ф. Гедике. По собственному признанию мастера, учение и общение с Гедике дало ему очень многое: прежде всего, для понимания Баха. Музыка великого кантора прошла через всю жизнь В. К. Мержанова: второй том «Хорошо темперированного клавира» в выполненной Виктором Карповичем редакции пересмотрен им в последние месяцы и публикуется посмертно. Баховское представление о музыкальном времени, баховская клавирная эстетика (в частности, аппликатурная), своеобразно преломившиеся и в фортепианной школе С. Е. Фейнберга, – лежат в основе исполнительского стиля Мержанова.

Влияние Самуила Фейнберга на молодого пианиста было решающим. Фейнберг считал своим лучшим учеником именно Мержанова, а Мержанов, в свою очередь, всю жизнь неустанно пропагандировал творческое наследие учителя. Знаменитый мержановский девиз «Музыка должна разговаривать» – особое внимание к выразительной, максимально рельефной музыкальной декламации, гибкому, живому ритму в сопряжении со специфической виртуозностью – коренится именно в школе Фейнберга, по-своему претворившей традиции русского фортепианного искусства.

И, разумеется, от великих учителей воспринял Мержанов общий высокий строй музицирования, серьезность задач. Комментируя на склоне лет нынешнее положение дел в музыке, Виктор Карпович сказал с горечью: «Налицо отход от высоких духовных целей, которым призваны служить искусство и культура».

В июне 1941 г. молодой музыкант блестяще заканчивает консерваторию (золотая медаль: В. К. Мержанов скончался последним из тех, чье имя выбито на мраморной доске отличия). Сам Виктор Карпович говорил, что именно тогда лучше всего играл Третий концерт Рахманинова, его «коронный номер» на протяжении десятилетий (своего рода классическая интерпретация).

Через несколько дней после того памятного выступления началась война. Осенью 1941 г. золотой медалист Московской консерватории добровольно уходит в армию. Играет в военных оркестрах (на самых разных инструментах, но, разумеется, отнюдь не на фортепиано), заканчивает танковое училище…

Едва вернувшись в Москву и после четырехлетнего перерыва в три месяца восстановив пианистическую форму (случай уникальный), Мержанов одерживает триумфальную победу на Всесоюзном конкурсе (1945–1946) – удостаивается  первой  премии (еще одну первую премию присуждают Святославу Рихтеру). Это был звездный час. Именно Мержанова (и только его) Николай Мясковский отметил в дневнике: «очень хорошо». А Самуил Фейнберг в статье, посвященной итогам конкурса, написал, что исполнение Мержановым Третьего концерта Рахманинова напоминает авторское. Вариации Паганини-Брамса в исполнении Виктора Карповича высоко оценил Софроницкий.

Победа на конкурсе выдвинула Виктора Карповича в первый ряд отечественных пианистов. Если только вспомнить другие прославленные имена исполнителей той уже далекой эпохи, масштаб явления Мержанова становится  яснее…

Сразу начинаются интенсивные гастроли. Уже в 1946 г. шведская газета «Дагенс Нюхетер» пишет: «Он [Мержанов] показал себя достойным потомком великих пиани¬стов, рожденных Россией, начиная с Зилоти и Рахманинова и кончая Барером, Горовицем и Черкасским». Годом позже, откликаясь на концерты двадцатисемилетнего солиста в Венгрии, Золтан Кодаи – сколько великих концертантов он застал на своем веку! – отмечал, что за всю жизнь не слыхал такой игры. И впоследствии, на протяжении десятилетий пресса разных стран пишет о Мержанове как о крупнейшем пианисте, ставя его имя рядом с именами Иосифа Левина, Гилельса, Бенедетти Микеланджели…

На протяжении более шестидесяти лет Виктор Мержанов концертировал во множестве стран: дал более двух тысяч концертов в трехстах тридцати городах. Среди дирижеров, аккомпанировавших Мержанову, – К. П. Кондрашин, А. В. Гаук, Н. П. Аносов, К. Зандерлинг, К. К. Иванов, Е. Ф. Светланов, В. Нойман, Г. Н. Рождественский, Ю. Х. Темирканов. Оставил много нестареющих записей: ряд сонат Бетховена, фантазия Шуберта «Скиталец», «Карнавал» и ряд других сочинений Шумана,  музыка Шопена (соната b-moll, Баллада g-moll, 24 прелюдии, Фантазия и др.), Листа (в том числе Шесть этюдов по Паганини), Грига (Концерт, Баллада, Соната и др.), Вариации Паганини-Брамса, «Времена года» Чайковского, «Картинки с выставки» Мусоргского, Третий концерт и Рапсодия на тему Паганини Рахманинова, произведения Скрябина (Пятая соната, Двенадцать этюдов ор. 8 и др.), Шестая соната и ряд других сочинений Прокофьева...

Педагогическая деятельность профессора Мержанова включала, помимо преподавания в Московской консерватории и огромного количества мастер-классов, работу в Варшавской Академии (1973–1978) и Высшей музыкальной школы немецкого города Троссинген (1990–1998). Из класса В. К. Мержанова вышло немало прославленных ныне музыкантов, в том числе профессора Московской консерватории Ю. С. Слесарев, М. Г. Оленев, Н. Н. Деева, известные концертирующие пианисты Т. В. Шебанова, А. С. Нерсесян, Вл. Вл. и Вик. Вл. Бунины, Х. Харада, М. Лапшанский, Ф. Фернандес…

В. К. Мержанов был членом жюри самых крупных конкурсов (в частности, по рекомендации Эмиля Гилельса, двенадцать раз работал в жюри конкурса им. Королевы Елизаветы в Брюсселе), занимался разнообразной общественной деятельностью (особо значима инициатива Виктора Карповича по созданию в России Рахманиновского общества – вообще, его труд по увековечению памяти Рахманинова). Перу В. К. Мержанова принадлежит ряд высоко ценных статей (в частности, о Сонате b-moll Шопена и Пятой сонате Скрябина) и редакций (в том числе, уже упомянутая редакция «Хорошо темперированного клавира» Баха). Всегда обращали на себя внимание его интервью и другие публицистические выступления.

В. К. Мержанов удостоен целого ряда почетных званий и наград: Ордена Дружбы, орденов «За заслуги перед польской культурой», «За заслуги перед Польшей», медали «За победу над Германией», звания «Почетный гражданин города Тамбова», степени
Почетного доктора Белорусской государственной академии музыки и многих, многих других...  Его ценили и ценят многие и многие музыканты и слушатели со всего света…

***
…Испытываю сомнения, прежде чем поделиться личными воспоминаниями о Викторе Карповиче Мержанове. Моя работа на его кафедре длилась лишь пять последних лет мастера, а близким ему человеком я, безусловно, не был. Тем не менее, я полагаю, что пиетет и глубокая признательность к В. К. дают мне моральное право сказать о нем.

В. К. прожил долгую жизнь, но все хотелось, чтобы он оставался с нами еще, подольше... Он до самого конца был в строю – во главе строя! – действующих музыкантов: это без колебаний можно назвать подвигом.

Памятны его великолепные поздние концерты в Большом зале – Шопен (Соната b-moll, Баллада g-moll, Мазурка a-moll из ор. 17), Григ, русская программа – «Сказки старой бабушки» Прокофьева, «Времена года» Чайковского, «Картинки с выставки» Мусоргского, – сыгранная 12 января 2007 г, в восемьдесят семь с половиной лет! Насколько я знаю, тот концерт оказался для В. К. последним…

А в консерваторию В. К. регулярно приходил вплоть до середины октября 2012 г. Тогда и состоялась моя последняя встреча с ним. Репетиция к фейнберговскому вечеру в Малом зале… Голос с балкона: «Не хватает дыханья! Нужно дышать! Музыка должна быть более выразительной, должна разговаривать!». Так, видимо, было все долгие годы его профессорства. А зайдешь в фейнберговский (теперь и мержановский…) 28-й класс – В. К. (в который раз!..) проходит Первый концерт Чайковского и участливо предостерегает студента: «Ты тут crescendo не делай...» Трогательно. И как-то спокойнее становилось на душе…

Всегда буду помнить, как В. К., чуть ли не единственный со всего фортепианного факультета, посещал концерты коллег. Однажды, заметив его в зале, я от неожиданности едва не пропустил вступление после tutti в Концерте Шумана. А другой раз – зима, темно, холодно, скользко… Мержанову – девяносто один с половиной год. Он на классном вечере в Зале им. Мясковского… Я сижу, как на иголках, пытаясь уловить его реакцию на звучащее со сцены... А со стороны В. К. неизменным было полное – я бы сказал, обезоруживающее – доброжелательство, на фоне которого пара-тройка ценных советов казалась ценной вдвойне.

«Помедли, помедли, вечерний день», – сказал Тютчев, тонко обозначив грань, отделяющую «сегодня» от «вчера». Пока В. К. был жив, «вчера» было ближе к нам – словно оставалось еще немного «сегодня». Но вот пришел и его черед: пробил час – не поспоришь.

Человек высоких принципов, В. К., к тому же, «помнил порядочных людей». Быть любимым учеником Фейнберга, пользоваться расположением Мясковского и Прокофьева (Мержанов – один из первых исполнителей его Шестой сонаты), тесно общаться с Нейгаузом, быть другом Гилельса, Ведерникова и Рихтера, попасть в шуточный палиндромон Софроницкого  (и, разумеется, пользоваться его расположением также) – дорогого стоит! Сменяются поколения, государственное устройство, технические приспособления, начальники, мнения, суждения – почти весь строй жизни, – но музыка едина и всегда должна быть музыкой, музыкант в меру способностей должен стараться ей соответствовать, а человек – непременно оставаться человеком. В этом, по-моему, главный урок Виктора Карповича.

Еще один важнейший его урок: помнить. Без памяти нет культуры – азбучная истина. На протяжении всей жизни – вплоть до самого конца – В. К. не жалел сил ради того, чтобы наследие ушедших больших музыкантов не кануло в Лету, имена их не забылись, а правда торжествовала. Молодому поколению трудно представить себе, что такого рода усилия требовались даже для признания Рахманинова. Рахманиновский зал консерватории, Рахманиновское общество, конкурсы имени Рахманинова в разных городах и странах, памятники, музеи – во всем этом заслуги В. К. огромны. Велико число сыгранных им мемориальных концертов – памяти Фейнберга, Гилельса, Ведерникова, Рихтера, Авета Габриеляна (с этим крупным скрипачом В. К., как известно, предпринял немало значительных ансамблевых работ – в том числе десять сонат Бетховена)… А факультетский концерт памяти Н. П. Емельяновой состоялся в тот день, когда тело его инициатора было предано земле. Неоценимы усилия В. К. по восстановлению правды о Гилельсе, сохранению памяти об Анатолии Ведерникове, о своем учителе Фейнберге (в последние годы мержановская кафедра стала проводить вечера музыки Фейнберга).

Здесь я должен выразить В. К. особую личную благодарность. Если бы не он и если бы судьба не привела меня на его кафедру, я вряд ли стал бы заниматься музыкой этого замечательного композитора. То, что мне случилось это сделать, – для меня большое радостное событие.

Требования В. К. к музыкальному исполнению всегда отличались ясностью. Тактовый размер, кульминация, каденция, декламация, дыханье (в том числе, тщательное выполнение авторских лиг), ясность фактуры (соответственно, бережное обращение с педалью)… Перечислить – много усилий не требуется; выполнить – хорошо бы за всю жизнь успеть.

Из сказанного В. К. мне по-особому дороги следующие слова из интервью Араму Гущяну (2006): «Публика приходит учиться, а не диктовать свои требования. Артисту, который что-то делает в угоду публике, грош цена… Публика – это часть населения, которая воспитывается. А артисты, конечно же, воспитатели, в первую очередь. А для чего надо воспитывать человека? Для того же, для чего нужно образование, для чего нужны книги… Это все имеет одну цель: служить человеку, чтобы сделать из человека не животное, а существо, проникнутое гуманизмом, которое может менять жизнь к лучшему». Как, однако, велика разница между глаголами «служить» и «обслуживать»…

Прощаясь с В. К. в Малом зале, один из его бывших студентов вспомнил, как учитель говорил о книге Фейнберга «Пианизм как искусство»: множество ценнейших размышлений о музыке, пианизме, поэзии, жизни, но слово «я» в этом объемном томе почти не встречается. Так жил и сам Мержанов – достойно и скромно, неустанно трудясь, но ни за чем не гонясь: ни за славой, ни за бесконечным расширением репертуара...

Нельзя не считать подарком судьбы то, что такой человек жил среди нас.

Отредактировано Михаил Лидский (2013-01-04 20:19:50)

Свежий номер консерваторской газеты "Российский музыкант": http://mosconsv.ru/upload/images/Docume … 013-01.pdf (последняя полоса посвящена ВК).

Редакция ХТК продается. См. напр: http://www.ruslania.com/language-2/enti … 58557.html

А завтра, 28 января, уже 40-й день.
В 12:40 покажут по "Культуре" фильм "Восхождение".
Что ж...

Позвольте особо рекомендовать лекцию о Шопене, в особенности о б-мольной Сонате: http://www.youtube.com/watch?v=lS5-_JrLpYQ